Джереми Полдарк - Страница 46

В долине туман поредел, и они увидели черный силуэт дома, пересекли ручей и осадили лошадей перед парадной дверью, у большой сирени.

— Если спешишься тут, я заберу лошадей, — сказал Росс.

— Так чудно́, когда даже Гаррик радостно не гавкает. Интересно, как он там, с миссис Заки, — произнесла Демельза.

— Скорее всего, скоро учует твое возвращение, я бы сказал так. Полмили для него ничего не значат.

Она соскользнула вниз и несколько секунд постояла, прислушиваясь к цоканью копыт лошадей по пути в конюшню.

Потом открыла дверь, привычно и дружелюбно скрипнувшую, и вошла. Пахло домом.

Демельза на ощупь прошла на кухню, нашла коробочку с огнивом и высекла искру. К тому времени, как появился Росс, она уже разожгла огонь и водрузила на очаг чайник. Зажгла свечи в гостиной и потянулась, чтобы задернуть шторы.

Когда Росс увидел изгиб ее юного тела, пряди темных волос, распрямившиеся от влаги, оливковую кожу щек, его наполнило тепло и благодарность жене. Демельза и не ожидала, что он порадуется своему освобождению. Может, она и не понимала причины, но чутье подсказало ей, что его душа еще выздоравливает. Это займет время, возможно, долгое время...

Она оглянулась, встретилась с ним взглядом и улыбнулась. — В кувшине осталась вода. Думаю, мы могли бы выпить чаю.

Росс снял шляпу, швырнул ее в угол и провел рукой по волосам. — Ты, наверное, устала, — сказал он.

— Нет... Я рада, что наконец дома.

Он потянулся и медленно прошелся по комнате, глядя на окружающие предметы, с которыми неделю назад уже мысленно распрощался, а теперь словно вновь знакомился через много лет разлуки. Дом казался таким одиноким и пустым в темном и молчаливом мире. Его жизненный пульс замер, пока они находились в отлучке.

— Разжечь здесь камин? — спросила Демельза.

— Нет... Наверное, уже поздно. Мои часы остановились, да и настенные, как я погляжу, тоже. Ты забыла их завести?

— А ты считаешь, что должна была помнить?

— Думаю, что нет, — улыбнулся Росс с отсутствующим видом и подошел к часам, купленным три года назад Верити и Демельзой. — Как ты думаешь, который час?

— Около одиннадцати.

Он подкрутил стрелки и подтянул гирьки. — Я думал, что больше.

— Утром спросим Джека Кобблдика.

— А ему откуда знать?

— По коровам.

— А сегодня вечером мы не можем их спросить?

Она засмеялась, но ее голос немного дрожал. — Пойду посмотрю, не вскипел ли чайник.

Когда она ушла, Росс сел в кресло и попытался привести в порядок мысли, покопаться в них, чтобы понять, что он на самом деле чувствует. Но облегчение до сих пор смешивалось с прежним напряжением, и потому он так ничего и не выяснил. Когда Демельза вернулась с чашками и кипящим чайником, Росс снова ходил из угла в угол, словно после недельного заключения даже пребывание в этих стенах его раздражало.

Демельза молча разлила чай. — Вероятно, Джек подозревал, что сегодня ночью кто-нибудь вернется, потому что оставил кувшин с молоком. Иди сюда и сядь, Росс.

Он сел в кресло напротив жены, взял чашку и сделал глоток, его худое задумчивое лицо теперь было напряжено больше, чем когда-либо. С этой стороны Демельза не видела шрам. Чай был теплым и бодрил, смягчал натянутые нервы и намекал на былое чувство товарищества.

— Значит, начнем жизнь сначала, — произнес Росс через какое-то время.

— Да...

— Клаймер сказал, мне удивительно повезло, что присяжные Корнуолла оказались самыми упрямыми в мире. Я должен ему тридцать гиней. Думаю, это вполне разумная плата.

— А я думаю, что это вообще ничто.

— О, да. Всё дело в его советах. Я частично позаимствовал их для своей речи, — лицо Росса исказилось. — Боже, как же мне не хотелось этого делать!

— Почему? Это была чудесная речь, так мне показалось. Я так тобой гордилась.

— Гордилась... Прости, Господи!

— Другие считали так же. Дуайт сказал мне, что когда услышал ее, то понял, что ты выйдешь сухим из воды.

— И это самое худшее. Когда приходится буквально ползти к свободе.

— О, нет, Росс! Ничего подобного! Почему ты не мог защитить себя, объяснив свои действия?

— Но ведь это же неправда! По крайней мере... если это не вранье, то увиливание от истины. Я и не думал о том, чтобы спасать чью-то жизнь, когда будил соседей. Это же был корабль Уорлегганов. Меня волновало лишь это. Когда я обнаружил мертвого Сансона в каюте, я обрадовался! Вот что мне следовало сказать присяжным нынче днем, и я бы так и поступил, если бы не Клаймер и его советы о рациональном поведении!

— И тогда ты сейчас не был бы на свободе, возможно, тебя приговорили бы к высылке. Неужели ты не считаешь, что оно того стоило — просто рассказать историю, которая представила бы тебя в более выгодном свете? И если бы ты сказал то, что собирался, разве это не было бы такой же полуправдой, как и то, что сказал? Дуайт прав, и ты это знаешь! Ты с ума сходил от горя, и присяжные вынесли справедливый вердикт.

Росс встал. — Я также обелил соседей. Мы все знали, что спустились на берег ради того, чем можно там поживиться, совсем не задумываясь о потерпевших крушение моряках. И кто может их в этом винить?

— Это верно. Кто может винить их — или тебя?

Росс рассерженно отмахнулся. — Давай поговорим о другом.

Но вместо этого они просто не стали ни о чем говорить, наступила тишина. Казалось, что сам дом хранит молчание. Демельза попыталась вспомнить о выборах, но это не имело никакого смысла. Росс снова сел, и она наполнила его чашку.

— Больше всего на свете я хочу заниматься этим всегда, — сказала она.